VIII
Путь назад к побережью был не таким долгим и трудным. Толи потому что они уже успели привыкнуть ко всему нелёгкому, толи потому что все основные трудности миновали. Они как-то внутренне чувствовали, что самое плохое позади. После города их путь казался им каким-то простым и почти прямым. Конечно, шли они, как и прежде, петляя и немного отклоняясь, но на душе было светло и легко. Они как-то чувствовали, что теперь уже ничего плохого не будет. Это чувство постепенно усиливалось. И конец своего путешествия по джунглям они провели радостно и в приподнятом состоянии духа. Каждый шаг был радостным приближением к дому, к родному, которое было где-то далеко, но с каждым мгновением всё приближалось и приближалось. Потом появилась первая деревня, не дикарей, а поселенцев, вторая, третья. И так они оказались уже в той части этой огромной страны, которая, хоть и была лишена многочисленного населения, привычных дорог и иных признаков до некоторой степени цивилизованной местности, всё же была страной, а не безбрежным довременным океаном нетронутой первозданности.
Постепенно всё обрело свои места. И страна стала привычной страной. Они даже нанимали лошадей и теперь ехали в маленькой повозке, или небольшой бричке, ночевали на постоялых дворах, где было подешевле. Капитан Даль, к удивлению всех, несмотря на перипетии, сумел сохранить некоторое количество денег - он всегда надеялся, что они выйдут - и теперь можно было не бедствовать, а по минимуму воспользоваться возможностями цивилизации и ускорить свой путь. Наконец, и порт, и родной корабль. "Эй, вы там!" - проревел капитан Даль, вступив одной ногой на трап и занося другую ногу. Его небольшая команда стояла позади. Тут были только Вирия и Александр да их маленькая дочь. Проводника они отпустили в одном из первых селений, попавшихся после непроходимых джунглей. На палубу выскочило несколько человек. "Ура, капитан вернулся!" Прибывшие быстро поднялись наверх. Даль поздоровался с каждым матросом, коих было немного, самая малость, чтобы поддерживать корабль и обеспечить в обратном переходе минимальную потребность проверенными и надёжными людьми. Было несколько человек высокого ранга, а за главного - тот самый, который так косо смотрел на Вирию и который так ей не понравился в плавание к этим берегам. Она была довольна, что его не взяли в экспедицию и, вообще, совсем про него забыла. "Вот, только столько", - проговорил капитан. Всем было понятно, что сталось с остальными. Подобные экспедиции по таким странам всегда небезопасны, и, отправляясь туда, все отдают себе отчёт в грозящих опасностях. "Чего мы только ни делали, как мы только ни трудились!" - продолжал капитан. "Смотри-ка, и королева тут впереди всех", - проговорил остававшийся за главного немолодой человек, пристально и серьёзно глядя на Вирию и теперь уже без усмешки и иронии. "Минуточку, да что же это такое? Так меня и тот человек в чёрном называл, который к отцу приезжал, которые приезжали. Ты знаешь, - обратилась она к Александру, быстро обернувшись и держа Лизу на руках - к отцу приезжали такие люди во всём чёрном…" - "Да, да, я знаю. Часто их видел. И в тот день перед нашим побегом они тоже были…" - "Да, да, - продолжала Вирия, - так вот, они бывали не очень часто, но бывали, но бывали всё время. Я их помню почти всю жизнь. Однажды - было давно - мне сказали, чтобы я зашла к родителям. Меня хотят видеть. Там были гости. Они. Я зашла. И этот главный - он всегда был среди них - ещё и говорит: "Какая ж красивая наша королева!" Мне так всё это запомнилось. Они и до, и после приезжали, но меня не вызывали. Помню, как-то, раз отец назвал меня "королева". Мама так разозлилась. Так и сказала: "Так, у нас нет тут вельмож". Меня никто так не называл. И вот только Вы сейчас снова". Все внимательно слушали. Слушал и капитан, и Александр, слушали моряки. Слушал и тот, к кому была обращена эта речь. Слушал внимательно, серьёзно, не улыбаясь. "Пойдёмте, пойдёмте внутрь", - он повернулся и зашагал в кубрик, стуча сапогами о деревянную палубу и узкие ступеньки крутых деревянных лесенок.
Как приятно было вновь очутиться среди своего! Пусть не дома, пусть на корабле, в месте, принадлежащем всем, но в окружении всего значимого для тебя, в твоём родном мире, имеющим чёткие границы, коими являлся корпус судна. За ним - всё чужое. Здесь - изолированный уголок твоего. Капитанские и привилегированные помещения находились на корме, возвышаясь над остовом корабля. Немолодой человек, смотревший за кораблём, кинул перчатки на столик довольно просторной и изысканной каюты и сел на мягкий диванчик, представлявший единое целое со стеной, у оконца. Остальные сели на такие же диванчики, выраставшие из двух других стен. "Твои родители - не твои родители, " - начал моряк. "Как!" - Вирия вскочила. "Тебя им дали на воспитание и на жизнь". Вирия всё продолжала стоять. "Те, кто дали, те и навещали. Даже денег иногда давали… Ты родилась в нашей небольшой стране, как раз тогда, когда театр Словолея проезжал там. Ты королева. У нашей королевы родилось две дочери. Роды были очень трудными, так, что она и сама не поняла, скольких родила… А элита посчитала, что нам не нужны раздоры за трон. От тебя избавились. Король в курсе. Без него это совершить было бы трудно…" "Почему вы всё время говорите "наша", "наша страна"…" - вставила Вирия. "Потому что я сам был при дворе, потому что я сам элита… Впрочем, решения я не принимал, но был осведомлён. Сейчас твоя сестра - наследница. Король и королева мирно живут. Правда, кой у кого мельтешит призрак беспокойства. Поэтому так долго за тобой следили, следят…" - "И Вы здесь за этим?" - "Нет! - резко оборвал говоривший, - я здесь случайно. Тяжело всё время жить в сухопутной стране, маленькой стране. И я решил увидеть мир и жить другой жизнью. Я довольно давно покинул нашу страну и вот слоняюсь по всему свету, принимаю участие в разных интересных экспедициях. Даже уже позабыл многое. Всё отошло на второй план, немного скрылось в тумане. Я даже и не думал, что тебя здесь встречу. Вообще, о тебе не думал. Ну, надо же, как всё удивительно!" - "Возможно, устроим государственный переворот?!" - громко и с радостью включился капитан Даль, оглядывая всех присутствующих. Вирия развернулась, вышла из каюты, громко хлопнув дверью. Все внимательно посмотрели друг на друга. "Так что, ты король, наследник!…" - рассмеялся Даль, которому вся эта история очень понравилась. "Да, не ищи приключений в неведомой дали, они и под боком могут оказаться невероятными…
Они некоторое время ещё оставались в этом порту. Экспедиция не принесла прибыли, и они продавали кое-что, что оставалось на борту корабля. Кроме того, искали груз, который нужно было перевезти в старый свет и на том заработать. Готовили новые припасы, в том числе, и воды для перехода. Набрали несколько человек матросов, так как, когда уходили в экспедицию, забрали с собой многих, а оставили самый минимум. Так проходили дни, и на душе было спокойно.
Вирия не хотела видеть своих новых настоящих родителей. Они с Александром часто говорили на эту тему, оставаясь одни на палубе, или в каюте. Чаще на палубе под свет закатного, или раннего солнца, или даже в полуденный час. Они любили разговаривать. Разговаривали подолгу. Это была радостная, новая жизнь. Жизнь, где их прошлым был театр и всё родное, простое. Там всё было естественно искренне. А если бы она захотела проникнуть в ту жизнь, из которой волею судьбы, а, точнее, волею людей она была исключена, то эта бы жизнь оказалась такою же чёрной и опасной, как мантии тех людей, которые приезжали навещать её. Она это понимала и этого не хотела. От неё отказались тогда. И хотя мать и не знала, всё равно нечего было ворошить прошлое и копаться в давно умершем. Ей этого не хотелось прежде всего и больше всего. И она не собиралась ничего предпринимать и ничего не предпринимала. Александр был доволен, Александр был счастлив.
IX
Мы так давно не говорили об Антонии, а, между тем, юноша, отправившейся на поиски своей возлюбленной, испытывал самые большие трудности. Дело в том, что он был один. А одному, как известно, труднее и искать, и рассуждать, и делать выводы. Сначала он немного прошёл в восточном направлении от города Ясного холма, спрашивал у встречавшихся перевозчиков, не видели ли они девушку и вместе с ней молодого мужчину. Но никто ничего не видел подходящего под описание Антония. Он заходил на постоялые дворы, в таверны, но и там не мог ничего разузнать. Потом он повернул в южном направлении и прошёл, в том числе и там, где провезли Клару и где потом она проехала с доктором Параллели. Но пока её везли её похитители, её никому не показывали. А когда ей встретился её спаситель и покровитель - они ночевали в повозке, так что никому ничто не бросилось в глаза, и её не запомнили. Да и Антоний прошёл приблизительно по тому маршруту, а не точно. В одной таверне ему сказали, что, возможно, молодых девушек, как и, вообще, молодых людей, доставляют в порт, чтобы затем продать на одном из невольничьих рынков одного из островов южного моря. И Антоний, пройдя совсем недалеко от замка, где находились Клара и Параллели, перевалил через горы, которые отделяли эту внутреннюю местность от тёплого побережья южного моря. Там в порту южного города он тоже расспрашивал, но ничего. Возможно, он не у тех расспрашивал? Но нет. Ему попадались и честные хорошие люди. Они ему помогали, но и они ничего не видели. Ему даже показали нескольких похищенных девушек и освобождённых, но всё было не то.
Антоний остался в маленькой гостинице, где его приютили с самого начала, когда он прибыл в этот довольно большой южный город. У владельца были кой-какие связи, и Антония пристроили к местному двору посыльным, выполнять кой-какие поручения правительства этой могущественной республики. Антоний был очень молодым, но очень быстрым. Он быстро соображал и с неимоверной скоростью выполнял поручения. Поэтому он пошёл в гору. И с начала его отлучили от внутригородских поручений и перевели на межгородские. Потом перевели почти на самый верх в число курьеров и выполнителей поручений самого высшего руководства. Хозяин гостиницы тоже имел постоянный доход от постоянного и всё возрастающего дохода Антония, при том что сдавал ему не самую лучшую комнату. Возможно, он имел и какой-то больший интерес. Антоний был почти в гвардии самого высшего руководства, но он всё надеялся отыскать свою любимую. Собственно и сюда он пошёл из-за этого, не противился. Так часто бывает, что люди верят, что выполняют свою предыдущую миссию, когда уже занимаются совсем другим делом. И это другое захватывает, завораживает. Так постепенно не замечаешь, что переключился на что-то иное. Всё происходит медленно, незаметно. Хотя и происходит очень быстро. Антоний овладел тем, чем не владел раньше. На коне он умел ездить, но работа здесь требовала лучших навыков, и потребовалась обязательная тренировка. Курьер, специальный курьер, должен был постоять за себя. Этого делать Антоний полноценно не умел. И он прошёл курс учёбы и овладел данной наукой неплохо. Дальнейшее продвижение наверх требовало дополнительных знаний и полноценной и повседневной тренировки. Антоний не замечал, как постепенно шаг за шагом становился профессионалом в своём новом деле. Он не замечал, как новая деятельность постепенно захватывает его самого, затягивая всё дальше и дальше. Между тем, отлучаясь из города по поручениям он продолжал спрашивать о своей Кларе, надеясь напасть на след. Но чем дальше он жил, а вся его эта жизнь заняла несколько месяцев, тем реже становились расспросы, тем более вяло он это делал. И даже делал уже не всегда. Однажды направило его правительство в тот замок, где жили Клара и Параллели. Пакет был секретный, никаких имён. Антоний прибыл в ясный зимний морозный полдень. Открыла Вероника. Антоний вошёл в высокую, немного менее мрачную из-за яркого полуденного солнца залу и отдал пакет. Ему не было приказано вручать кому-то конкретно, только доставить в указанный замок. "Будешь есть, покормлю, вкусно". Антоний не отказался. Они прошли в кухню, потом туда входил Арсений, забрал пакет. А Клара была как всегда в библиотеке, как всегда в последнее время. Постепенно чтение её увлекло, она не глотала книги, но читала их рассудительно. Постепенно читать их становилось легче и интересней. Доктор Параллели был где-то за своими занятиями. Антоний плотно поел, похвалил, порадовался радостно трещащим дровишкам в печке, радостным запахам, витавшим здесь повсюду и даже по прилегающим помещениям. И выехал в ещё ясный и солнечный день. Можно было остаться и в замке, но он хотел добраться до какого-нибудь постоялого двора к темноте и там отдохнуть до зари и продолжить путь. Нет, замок ему понравился, ему даже хотелось бы пожить в таком когда-нибудь. Но он уже страстно привык к постоялым дворам, гостиницам и всем такого рода заведениям, где чувствовал себя свободно и легко. Возможно, тому была и другая причина. И эта причина - дочь хозяина этой гостиницы, где он жил в южном городе. Он, конечно, не нашёл замену Кларе. Он просто разговаривал, общался, прогуливался с нею по шумным улицам. Ему было спокойно и уютно. Да и она ни на чём не настаивала, и отец не оказывал никакого давления. Человек часто сам не замечает, как его затягивают новые обстоятельства, как они подсознательно, незаметно могут влиять на его дела и поступки. И как же часто человек бывает так близок к тому, что ищет, и не представляет об этом.
Однажды Антоний вёз некоторые донесения ко двору, расположенному довольно далеко на севере по отношению к той столице, которой он теперь служил. Было это по весне, и было довольно тепло, середина сезона. Антоний обедал в одном из кабачков вдоль дороги в небольшом поселении. До места назначения было полпути. В кабачке, как часто случалось в то время, было шумно и весело. Какая-то компания что-то праздновала. И как водится, всё завершилось потасовкой. Камзол Антония, куда были зашиты секретные донесения, висел тут же на спинке стула. В таверне было очень жарко, или так казалось Антонию. Он даже не успел полноценно доесть. Антоний запихивал в рот последние крошки, видя, что нужно убираться как можно скорее. Вдруг кто-то, пробегавший мимо его столика, схватил камзол и рванулся дальше. Антоний мгновенно вскочил, ухватившись за край одеяния. В тот же миг от покушавшегося на его собственность он испытал такой мощный удар кулаком в лицо, что свалился вниз. Всё же, опомнившись, он подхватился и выбежал на улицу. Ограбивший его нёсся уже во весь опор по дороге и, пока Антоний подскочил к своей лошади, свернул налево в одну из боковых улочек. Антоний ощутил острую боль в голове. Ему положительно нужно было передохнуть. Он не стал вскакивать на лошадь, потому что чувствовал, что не сможет догнать, не сможет нормально ехать на лошади. А в таверне всё между тем успокоилось, более или менее. Антоний нарушил инструкцию не снимать одежду, в которую вшиты донесения. Иногда, даже часто, донесения везли в открытую в виде пакетов, писем, маленьких свёртков. Иногда - этого требовали какие-то обстоятельства - как сейчас, соблюдая секретность. Очень часто гонцы ехали вместе, по нескольку человек. Так соблюдать безопасность доставки было легче, но, с другой стороны, это привлекало внимание. А внимание не всегда нужно было привлекать. Уже лучше о ценном и важном никто не догадывается, находясь рядом с ним, чем эта важность и ценность многократно и ложно усиливается, привлекая к себе всеобщее внимание и притягивая нездоровый интерес и опасности. Антоний быстро, насколько это было для него возможно, вошёл в таверну. Он был опустошён, возбуждён, и деваться ему было некуда. Без донесения ему некуда было идти. Возвращаться назад без выполнения поручения было смерти подобно. Он подошёл к хозяину заведения, который стоял за прилавком и внимательно смотрел, как Антоний движется от входной двери к нему. "Кто это? Что это? - спросил он хозяина, - Я ведь гонец, - продолжал он возбуждённо и быстрее, чем нужно, - у меня там донесения, бумажки, там нет денег, без них мне никак", - говорил он, чуть не срываясь на надрывный голос. "Это местные бандиты, не беспокойся," - уверенно и немного подбадривающе произнёс хозяин. "Как, как их найти, - ещё более возбудился Антоний, - мне нужно сейчас, немедленно, прямо сейчас!" "Успокойся, - так же вразумительно и серьёзно произнёс хозяин, - я тебе сейчас сделаю напитка, - и он, говоря и двигаясь, начал хватать разные склянки и чашки, - сейчас, сейчас, - хозяин смешал как минимум два вещества и подал кружку Антонию, - выпей, не будешь бояться совсем". "Да, я и не боюсь, мне уже теперь нечего бояться…" "Выпей, и всё будет хорошо". Антоний опрокинул чашку и за несколько глотков выпил ароматное и очень вкусное содержимое. Спирта, казалось, там не очень много. Но он чувствовался и присутствовал. Возможно, его было больше, чем казалось. "Ну, вот так, - хозяин поставил кружку, куда надо, - пойдём-ка присядем." Они подошли к ближайшему столику и уселись. "Вот в каком направлении поскакал всадник, в том и поедешь. Прямо, затем налево, затем снова дорога чуть вправо. Там и городок наш закончится. Едешь по лесу. Будет развилка. Выберешь правую дорогу. Там, где будут камни справа - ещё нужно будет некоторое время до них проехать - углубишься в лес. Там такие лесные тропинки, выбирай лучше ту, которая меньше заезжена. Они все там не сильно заезжены. И по ней добирайся до самого дома наших бандитов, если они, конечно, тебя раньше этого сами не встретят, - хозяин расхохотался, - дом можешь сначала не найти. Затерявшийся он такой. Ну, попетляй, посмотри. Найдёшь. Вот с ними и договаривайся. Думай, как знаешь. Дальше всё на тебе. Сможешь - так сможешь. Не сможешь - ну, что ж там…" Почему он всё мне это говорит. Зачем ему это нужно. - Неслось в мыслях у Антония. - Может, он один из них, может, он с ними связан. Но колдовская сила ароматного напитка всё сильнее охватывала Антония, и никакие грёзы об опасностях не могли его больше всерьёз тревожить. По телу, по чувствам, по думам разлилось умиротворение и равновесие. Всё прекрасно, всё естественно, всё мирно, всё радостно. Он ещё некоторое время посидел за столиком, а потом вышел, развязал коня, вспрыгнул в седло и умеренно и спокойно поехал в указанном направлении. Действительно, ведь спешить было некуда, да и побеспокоить разве могло что-нибудь.
Антоний ехал по указанному маршруту. Если бы он знал, какими опасными слыли эти места у окружающих и у знавших дело путешественников! Но он не знал. Он был на полпути у цели, где-то в середине дороги к месту окончательной доставки и не был осведомлён об этой местности. Да если бы и знал, чудесный напиток сделал своё дело, и ничего в мире не могло показаться страшным и холодящим кровь. Всё было естественно и спокойно. Ум казался ясным и рассудительным, а опьянения не чувствовалось. Да и не было его совсем! И вот, наконец, эти камни. Он сворачивает вглубь леса и потом выбирает тропинку-дорожку, что поменьше изъезжена. Была уже просохшая, довольно ясная весна. Листья на деревьях были готовы вскоре появиться и появились кое-где. Птицы пели вовсю. Солнце причудливо пробивалось через густые ещё неоперённые ветви. Внизу возникала тень, ещё не нужная, но приятная своим ласковым напоминанием о жарком лете, когда без неё не обойтись. Лес просматривался дальше, чем при листьях. Но, всё равно, из-за густоты видимость была недалёкая. Антоний ехал и наслаждался. Он почти совсем забыл о цели своей поездки. Точнее, он помнил о ней всё время, но как-то на отдалении. Она была там, далеко. Его это не волновало уже. Про это он не сомневался, был уверен. Он наслаждался тем, что видел и поглощал глазами всё окружающее. Как часто находясь рядом с чем-то, люди не бывают там, не ходят, а предпринять-то надо совсем немного усилий, времени. Не ходят годами, десятилетиями, не ходят целую эпоху. А всякий выход в лес, к реке, на скалы, так просто, для наслаждения и созерцания становится незабываемым событием на года вперёд. А ведь могло бы быть всё иначе, может быть всё иначе. Люди боятся настоящих страхов и вымышленных. Люди экономят там, где надо расходовать. И расходуют то, что надо экономить. Человек лишает себя впечатлений и дуновений, а ведь в будущем это может не повториться, это невозможно будет осуществить совсем. Мысли поглощали Антония, а, точнее, ощущения, соразмеренность и равновесие. И вот, наконец, среди ветвей, когда никто уже и не ожидал, показались чёрные доски и брёвна большого таинственного дома в три этажа, в три крыла, с резными коньками и тонкими трубами, со стёклами в оконных проёмах, но чёрного и мрачного из-за, наверное, никогда не проводившегося обновления. Следы запустения были повсюду. Некоторые окна нижнего этажа и некоторые окна верхних этажей были заколочены досками. Вокруг дома деревья и кустарники росли, как попало. И хотя дом вырастал прямо из леса и когда-то предназначался, видимо, для богатого вельможи, или состоятельного местного землевладельца, где те проводили время охоты, или отдыха на природе; всё же, вокруг такого дома в лесу растительность должна была находиться в некотором порядке. Этого не было. И дом, видимо, давно не использовался по назначению и был покинут своими истинными владельцами. Он, вообще, производил впечатление очень старинного. Заборы и сливавшиеся с ними дворовые пристройки выглядели достаточно ветхими, кое-где покосившимися. Они примыкали к дому со стороны противоположной той, с какой подъехал к дому Антоний, и частично виднелись из-за правого угла. Заборы никто не хотел чинить. Видимо, в этом не было надобности. Вдруг перед Антонием появилось двое молодцов, которые сразу ринулись к нему. Один схватил лошадь под узды, другой кивнул ему и крикнул: "Слезай!" Всё было так неожиданно среди всей этой тишины и спокойствия. Но Антония это не побеспокоило и не испугало. Наоборот, позабавило и доставило некоторое количество интереса ко всей открывавшейся картине. Лошадь слегка дёрнулась в сторону и заржала, но совсем не долго. Видимо, и для неё не было здесь ничего страшного. "Да-а… как ты, вообще, досюда доехал?" Антоний спрыгнул, не отвечая на этот и не совсем вопрос, а больше утверждение действительности. "Пошли." Антоний пошёл, совсем не заботясь о коне, которого, как он, видимо, предполагал, отведут куда надо. А дом! Какой дом! Они вошли через украшенный орнаментами вход, где было низкое каменное крылечко и, даже, металлический с двумя скатами и коваными украшениями козырёк над входной дверью. Полы внутри открывавшегося за ней длинного коридора скрипели, и это было так романтично и таинственно. Некогда красивые стены, украшенные дорогими обоями, померкли. Кое-где обшивка была содрана. Вообще, в коридоре было достаточно темно. Свет, наверное, должен был проникать через окно над входной дверью, или через какие-то оконца в крыше, ведь высота коридора была достаточно большой, но эти оконца или закоптились, или заросли грязью и паутиной, или их просто забили, ликвидируя тем самым их разрушение. Потом они очутились в большой зале. Здесь было несколько человек. Но никто не проронил ни слова. В ней тоже был сумрак. Не понятно, что люди здесь делали, но одеты они были хуже, чем те, кто его встретили. Пришельцы внимательно рассматривали Антония. Он улыбнулся. Эта зала, по-видимому, была приёмной, если так можно сказать об охотничьем домике, даже очень богатом и обширном когда-то. Прямо из этой залы вела широкая лестница на второй этаж, за потолком которого и скрывалась. Они стали подниматься по ней. Дальше снова был коридор, правда, маленький, какие-то комнаты. И вот, наконец, они оказались в большой комнате, даже светлой, находящейся в некотором беспорядке, но довольно чистой, по-видимому, регулярно убиравшейся. Здесь было довольно много людей. Наверное, самых главных разбойников. Антоний привык за долгие месяцы своей службы к порядку и обязательности в костюме. То, что он видел здесь, его не вдохновляло. Грабя постоянно, они должны иметь неплохой доход, так думал Антоний. Имея такой доход, можно было бы и одеваться получше. А то некоторые были совсем оборванцы. О грязи на их одежде и говорить не приходилось. За собой они не следили явно. Впрочем, некоторые и вожак были одеты неплохо. Вожака он узнал сразу. Он располагался в центре собравшихся, и его подвели прямо к нему, направили взглядом прямо на него. Главарь внимательнее остальных и пронзительным взглядом смотрел на Антония. "Здравствуйте, хозяин харчевни направил к вам. У меня ваш человек украл камзол. А без него мне нельзя никак. Я посыльный, курьер. Там письма… были зашиты… Нельзя никак". В комнате стояла мёртвая тишина. Все внимательно слушали. "А что в тех письмах?" - начал вожак. "Любовные письма. Переписка принцесс…" В комнате грянул хохот. Беспредельно спокойный Антоний и тот удивился. "Наверное… - уже с меньшей уверенностью произнёс он, - опыт подсказывает, что, в основном, это так. Как правило, пишут об этом и ни о чём другом писать не хотят. А мы - вози. И с мерами безопасности, и по нескольку человек иногда". "Читали мы твои письма." В комнате воцарилась тишина. "Ой… вскрытые, они же поймут. Я обязан доставить целые. Никак иначе". "А ты совсем уверен, что доставишь их в срок!?" По комнате опять прокатился смешок. "Не бойся, - продолжал главарь, - мы вскрыли осторожно. У нас тут такие мастера. Когда доставишь, никто и не догадается, что их читали. Всё будет запечатано идеально. "Прекрасно, а о чём они?" Снова взрыв хохота. "А тайну переписки не хорошо раскрывать". "Да, вот это качество мне в вас очень нравится…" Беспредельный всепоглощающий смех не дал договорить Антонию. Но главарь быстро его прекратил. "Всё!" - он поднял руку. "За то, что мы разрешим тебе продолжить свой путь, ты отвезёшь одно послание и от нас". "С удовольствием, а куда везти?" "Куда ты сам везёшь свои послания?" "В блистательную столицу, что к северу". "Ну вот, заедешь в маленький городок рядом, Пригород Тайн. Отдашь, прочтёт, посмотришь, расскажешь. На обратном пути заедешь в корчму, расскажешь хозяину, что видел". "А хозяин ваш человек?" Снова воцарилось всеобщее молчание. "Хозяин таверны - хороший человек". "Я так и догадался." "Поедешь завтра с утра. Сегодня отдадим тебе твой камзол с письмами. Завтра получишь наш пакет. Пока отдыхай. Тебя отведут в комнату на третьем этаже. Мы обычно за своими гостями приставляем охрану…" Все опять громко засмеялись. Главарь поднял руку. "К тебе мы не будем приставлять…" "Значит, мне здесь можно побродить…" "Лучше не надо… у нас тут люди суровые. У каждого своя комната. Не надо им мешать, их беспокоить… По третьему этажу можешь ходить, в комнаты не заглядывай, вниз не спускайся. И отдохни. Тебя покормят… на ночь. Посмотри на лес из окошка". В комнате снова раздался смешок. "Посмотри, какие у нас весёлые люди!" - главарь широко повёл рукой. Смех усилился. "А ещё говорят, мы страшные, опасные!" Сам главарь слегка улыбнулся, засмеялся. В комнате уже стоял хохот. Смеялся и Антоний. "Ну, всё. Иди отдыхай." Новый человек немолодого возраста повёл Антония наверх. Комната действительно была хорошей, просторной. Остатки старой роскошной мебели давали о себе знать. Было даже зеркало. Постельного белья не было никакого, да он и не привык за последнее время всегда спать на белом и на чистом. Приходилось спать в каретах, на сене, на жёстких кроватях постоялых дворов без простыней, хотя иногда всё было, как надо Тяжела жизнь курьера, даже если ты и правительственный курьер. Из окна открывался лес, верхушки леса. Деревья здесь были очень высокими, поэтому третий этаж не превышал крон. Козырёк чердака немного возвышался над верхним уровнем леса. Большие деревья вокруг дома немного расступались, и Антоний видел верхний ярус. А так как листья ещё не распустились, видимость была чуть большая, чем в обычную летнюю пору. Антоний полюбовался в окно. Посидел и попрыгал сидя на диване, походил из стороны в сторону. Затем вышел в коридор. В комнаты, как ему и говорили, он заходить не стал, но прошёлся по коридору. Коридор был тэобразный. В конце одного отрезка этого длинного прохода Антоний обнаружил туалет. Это был обычный деревянный туалет, с той только лишь разницей, что высота от земли составляла три этажа. Он делился на несколько ячеек, комнаток, так что в нём можно было уединиться. По всей видимости, когда-то это был очень богатый дом очень влиятельного владельца. В потолке коридора были широкие поднимающиеся вверх колодцы, которые завершались на крыше стеклянными окнами. Свет здесь довольно неплохо проникал в помещение. В двух других концах коридор завершался окнами, которые смотрели с фасада наружу. Двери нескольких комнат были всё же приоткрыты, даже распахнуты. И Антоний не смог не заглянуть в них. Там не было ничего примечательного. Такой же беспорядок, как и во всём доме, такой же упадок и запущенность. Грязи только было побольше, чем в его комнате. Антоний вернулся назад. Тут же явились двое. Какой-то новый мужчина и молодая девушка. Мужчина принёс камзол и письма. "Смотри, узнаёшь, твои?" - и протянул Антонию два письма. "Как нетронутые!" "Старались. У нас тут свои мастера. Девушка их тебе сейчас зашьёт. Наше послание получишь утром. Его никуда зашивать не надо. Ну, всё". И незнакомец вышел, оставив их наедине. Девушка сразу же принялась за работу.
Девушки последние время всё больше и больше привлекали Антония. Это были уже не те чувства и ощущения, когда он дружил и общался с Кларой. Тогда всё было как-то сказочно, на расстоянии, отдалённо, эфемерно. Казалось, самым большим счастьем было нахождение рядом, возможность говорить, идти рядом, встречаться время от времени и знать, что там, с той стороны есть такое же ответное чувство. Сейчас всё оказывалось более земным, естественным, близким и легко достижимым. Было приятно смотреть, любоваться. Было ощущение того, что не нужно никакого ответного чувства, даже, вообще, чувства, что одна симпатия и предрасположенность способны вселять настроение и жажду полёта. Будучи посыльным, Антонию теперь часто приходилось целовать руки женщин. Он очень не любил целовать руки молодых дам, потому что ему не хотелось ограничиваться только ими. Антоний внимательно рассматривал свою неожиданную гостью. Она была худенькой, но не голодной и костлявой. На ней просто не было излишнего веса, не было ненужной материи. Антония всегда пугали полные женщины. Они ему казались страшными, противоестественными, отклонением от природы, нормы. Здесь же было всё то, что ему нравилось. Обильно открытое пространство плеч и груди - как водилось в те времена - привлекало своим смуглым загаром. Откуда в это время, до этого времени может сохраниться загар, думал Антоний. Или это просто девушка южных кровей? Но она была похожа на представительницу срединной части их континента. Наверное, её предки из разных концов нашей маленькой Европы. Антоний так увлёкся рассматриванием, и ему так долго не нужны были слова, что девушка не могла не заметить этого. И это ей, явно, нравилось. "Твоего коня сейчас обильно кормят. А завтра тебя рано разбудят в дорогу." "У-гу, да, я еду. Скажи, а ты ничего не слышала про девушку Клару?" - "Ничего, - собеседница улыбнулась, - а кто это такая, твоя невеста?" - "Да, её увёз доктор Параллели. Мы жили далеко отсюда. Я её теперь ищу". - "Ничего не слышала. Мы бы знали". И она продолжила свою работу, которую и не прекращала. Они ещё некоторое время молчали. Но шитьё скоро было завершено. "Вот, всё." - "Спасибо." - "Спокойной ночи, сказали, чтобы Вы хорошо выспались перед завтрашним. Всего доброго". - "Всего." Антонию через некоторое время принесли ещё ужин. И ужин, надо честно сказать, был хороший. Антоний лёг рано. Делать было нечего, а завтра ждал тяжёлый день. Мягкий, хоть и ничем не застланный диван, был лучше, чем многие на постоялых дворах. И это его не беспокоило. В мыслях проходили картины этой девушки, его сложного дня, Клары, его нового дома в большом южном городе. Всё перемешалось в чудовищном водовороте. Откуда-то снизу доносились не совсем ясные звуки, голоса, мелодии, шум. Всё это тонуло в безбрежном океане впечатлений и ощущений. Антоний погружался в самое сладкое небытиё, которым является сон.
Его рано разбудили, дали умыться, дали очень плотный завтрак и свели вниз к лошади. Там ему сунули самое обычное письмецо с точным адресом. Он сел на лошадь и был таков.
X
А в замке, где жили Клара и Параллели, всё шло своим чередом. Клара училась, познавала мудрость времён по книгам, а Параллели работал. Однажды вечером, когда Клара уже улеглась спать, но ещё не погасила свечу, в дверь постучали. Клара вздрогнула. "Да, да." Дверь открылась, и в комнату вошёл Параллели. Клара улыбнулась, но по спине её пробежали мурашки, и как-то где-то в глубине перехватило дыхание. Через всю имевшуюся у неё радость вдали чувствовалось какое-то завораживающее оцепенение. Голос немного перехватило: "А…я" - "Помнишь, как ты хотела побывать в подземелье? - доктор интригующе повёл глазами, придавая своему голосу таинственность, - ну, вот настала пора". - "Прямо сейчас?" - "Да" - "А почему?" - Клара была совершенно растеряна. - "Ну, так интереснее. Пошли. Собирайся, я подожду за дверью". Параллели вышел. А Клара начала лихорадочно собираться. Минуты через две-три она была уже готова и выбежала наружу. Для такой прогулки она одела женский костюм для верховой езды. В замке разной одежды было предостаточно. А Параллели как-то хозяева разрешали всем пользоваться, а он разрешал другим. Впрочем, кто же был владельцем замка, Клара не знала. И Параллели никогда не говорил об этом. "Вот это верно, - сказал он, глядя на Клару, - пошли, только так и нужно было одеваться". И они пошли. Она за ним. Молча, по многочисленным извилистым лесенкам, коридорам, переходам, со свечами в руках. Смотрители замка, конечно, ещё не спали. Но они были далеко отсюда. И, несомненно, Арсений и Вероника ничего не узнают об их ночной прогулке, если только им об этом не рассказать. Наконец, Параллели и Клара оказались на нулевом уровне, уровне земли. Вниз вело некоторое количество ступенек, дальше была мощная дубовая дверь с железными обручами. Откуда-то у Параллели появилась связка ключей. Он вставил один в замочную скважину, повернул два раза и отворил дверь. "Пошли", - он кивнул. "Откуда у тебя эти ключи?" - "Ну! Есть… Эти катакомбы очень обширны. Ты знаешь, там несколько уровней. Кое-что мы с тобой увидим!"- "Откуда, откуда ты всё знаешь?" - "Знаю. Потом расскажу. А пока будь внимательна и не задавай таких отвлечённых вопросов. Только конкретные". И они пошли дальше вниз по ступенькам за дверью Их оказалось немного. Спуск здесь резко загнул влево, и тут оказалась ещё одна мощная, на этот раз, железная дверь. Параллели достал ещё один ключ и открыл и её. Возле двери стояла какая-то сумка, довольно большая. Параллели взял эту сумку. "Что, что это?" - Клара всё удивлялась. "Это - наши факелы, нам понадобятся, - Параллели растворил дверь, - я тут специально оставил". - "Так ты уже сюда спускался?" - "Конечно". Как только дверь растворилась, новый ещё более необычный воздух ринулся на них. Воздух менялся постепенно от того момента, как они начали спуск ниже уровня земли. После первой двери он был необычнее, чем на поверхности. В нём начали появляться оттенки загадочности и тайны. Иногда несколько большая влажность и наличие плесени создают у нас впечатления именно таких настроений. Но что тут поделаешь! Именно такие запахи и связаны у нас с кладами, тайными сокрытыми глубоко под землёй богатствами, или с чем-то поистине древним. А главное - с азартом и непобедимым рвением достичь цели, завершить преследование невероятной и ускользающей мечты. Они спускались всё ниже и ниже. Воздух становился пропитанным всеми этими ощущениями и намёками. Но, с другой стороны, воздух был очень свежим. Он двигался, дул. Клара видела колебание и дуновение пламени.